О своем пути к Богу и Церкви рассказывает прихожанка храма Казанской иконы Божией Матери в Теплом Стане Раиса Борисовна Самофал. Она вместе со своим ныне покойным супругом Константином Саввичем в 2012 году стали одними из первых прихожан строящегося храма Казанской иконы Божией Матери. Они активно поддерживали строительство нового храма, помогали молодой общине, участвовали в богослужебной жизни прихода.

Мой путь к вере был очень долгим и трудным. Я родилась 28 апреля 1929 года (это было Вербное Воскресенье) в деревне Калиновка Безенчукского района Самарской губернии. Меня крестили в Казанско-Богородицкой церкви в селе Натальино, в которой крестились и венчались мои дедушки, бабушки и вся моя родня. Естественно, что тогда, как в любой крестьянской семье, все мои близкие были глубоко верующими христианами, чтили веру предков и Церковь. В 1935 году, когда моей сестренке Тамаре исполнилось 3 года, бабушка решила втайне от родителей окрестить ее. В качестве крестной бабушка взяла меня, 6-летнюю, а крестным стал батюшка. Крещение происходило в Успенском соборе г. Владимира – древнейшем российском храме, возведенном в 1158-60 гг. Я хорошо помню весь обряд крещения, хотя слов молитв и песнопений не понимала. Таинство совершалось днем, в храм свысока проникали солнечные лучи, сладко пахло ладаном, а в воздухе курились голубовато-сизые дымки… Ангельское пение и речитативы молений завораживали своей гармонией; и на душе было непередаваемо сладко. Мне хотелось, чтобы происходящее в храме никогда не кончалось. Я думаю, что тогда я впервые испытала чувство Божественной благодати. Под бабушкиным влиянием я находилась лет до девяти, до того, как вступила в ряды пионерской организации. К тому времени мы переехали в другой старинный город – Вологду. Будучи страстной любительницей чтения, я целыми днями просиживала в читальном зале Детской библиотеки, читая книги К. Чуковского, А. Барто, С. Маршака, Б. Житкова, А. Гайдара и других советских писателей, а также журнал «Костер» и другие издания, выпускавшиеся Всесоюзной пионерской организацией и ЦК комсомола. Было бы неверно сказать, что книги всех перечисленных писателей учили чему-то дурному. Отнюдь! Напротив, в них был, можно сказать, сплошной позитив: воспевался патриотизм, героизм, дружба народов и много еще чего хорошего.

Но – вся жизнь рассматривалась в них без Бога, Его будто никогда не было. Своими заявлениями о невозможности существования Бога я доводила бабушку до слез. Она осеняла меня крестным знамением и молила Господа простить мне мой грех. Но как знаменательно то, что все заложенное в меня бабушкой в детстве хранилось где-то в моем подсознании и наступали в моей жизни моменты, когда я молила Господа о помощи и – получала ее! Это началось в годы Великой Отечественной войны.Таких моментов было много. И если некоторые из них можно было принять за случайные совпадения, то были и такие, которые иначе как чудом или Промыслом Божиим не объяснишь. Вот один случай, который произошел в конце 1944 года. Мой отец воевал на Карельском фронте, а наша семья с 1942 года перебралась в совхоз в родном степном Заволжье. Надо сказать, что война и сопряженные с нею трудности, утраты и беды сильно способствовали тому, что люди вспомнили о Боге. О помощи и спасении молили Господа и в тылу, и особенно, конечно, фронтовики, которые каждый день смотрели в глаза смерти. Об этом говорил нам после войны папа. Так вот, школа моя в совхозе находилась в 5 км от дома. И однажды, задержавшись в школе на репетиции, я возвращалась поздним вечером домой одна. Представьте себе девочку, бредущую в кромешной темноте по степной дороге, которая еле угадывается под ногами. Сыро и пасмурно, на небе ни звездочки, только ветер гуляет в степи. И стало мне вдруг очень страшно и тревожно. Незадолго до этого мы получили от папы письмо, в котором он, рассказав о многодневном безостановочном наступлении его части, между прочим, написал: «Наконец мы остановились… Противник нами окружен, но сопротивляется еще упорно… Слушаем «музыку», кругом нас рвутся снаряды. Я еще счастливый, меня не задел ни один осколок. Вчера ночью я сидел со своим подчиненным, как около нас разорвался снаряд, и его убило наповал…» Я стала думать о папе, и мне почему-то представилось, что, может быть, я приду и найду его дома. В необъяснимом душевном порыве я начала горячо молиться, со слезами просить Господа спасти папу на войне, помочь ему вернуться к нам живым. Сами по себе всплывали в памяти молитвы, которым меня учила когда-то бабушка, да я просила Бога и своими словами, идущими от сердца… Войдя в дом, я ошарашила маму вопросом: «А папа где? Он не приехал?» Увидев меня, зареванную и взволнованную, мама перепугалась, не сошла ли я с ума. Мы долго плакали вместе, когда я рассказала ей о том, как я молилась, молились вместе. А через несколько дней мы получили письмо, в котором папа описывал чудо, случившееся с ним. Вскоре после того письма, в котором он написал о том, что, по счастью, его не задел ни один осколок, он был ранен и несколько дней лежал в полевом лазарете, а когда его стали отправлять в тыловой госпиталь, вдруг обнаружилось, что он лежал… на мине! Но по воле Всевышнего она не взорвалась! Я долгие годы вела дневники, и у меня сохранилось множество писем, из которых я, прожив жизнь, вижу сейчас, что все пережитые мною в молодости сердечные «неудачи» и разочарования, происходившие со мною по воле Господа, действительно вели «к лучшему». Мне не хватало только окончательного толчка в сердце, и вскоре он произошел.

В некоторый момент я стала после работы посещать церковь Троицы Живоначальной на Воробьевых горах. Это удивительный Дом Божий! Однажды я вошла в него, и меня вдруг охватило такое чувство блаженства, умиления и трепета, которое невозможно объяснить словами и после этого я начала искать храм, в котором могла бы влиться в общину. А с 2012 года я стала прихожанкой храма Казанской иконы Божией Матери в Теплом Стане.

Фото: из семейного архива Р.Б. Самофал
Беседовала Татьяна Манакова